"Изведал враг в тот день немало, что значит русский бой удалый, наш рукопашный бой"

   М.Лермонтов .Бородино.

Сабля генерала Российской армии Липранди, командира русского отряда в деле при Балаклаве 13(25) октября 1854г.

Палаш турецкого адмирала Осман Паши, плененный Адм. Нахимовим в бою при Синопе 1853г.

Сабля адмирала Корнилова, при его смертельном ранении на Малаховом Кургане.

Во все времена во всех армиях мира войны с трепетом относились к оружию. Артиллеристы любили свои орудия, защищали их в бою, предпочитая погибнуть, но не отдать их врагу. Потеря оружия во все времена считалась позором для война. Много легенд и преданий есть о влиянии оружия на жизнь людей. В русском флоте офицеры уже более 300 лет имеют личное холодное оружие. Сейчас - это морские кортики, вручаемые выпускникам военных училищ вместе с присвоением первого офицерского звания – лейтенант. Традиция флотских офицеров требует «обмыть» кортик спиртными напитками. Делается это для того, чтобы он служил офицеру верно, и, если вдруг с ним были связаны какие-то нехорошие дела, то этим ритуалом они будут «смыты». Как правило, кортик должен иметь только одного владельца, и ритуал усложняется, если холодное оружие уже имело нескольких владельцев.

Начало такой традиции в русском флоте идет с времен обороны Севастополя, с момента гибели адмирала Корнилова, имевшего при себе в этот день шашку. История, или скорее легенда, связанная с этой шашкой, весьма необычна. Еще в 1856 году её поведал на страницах «Русского художественного листка» лейтенант Фёдор Титов со слов своего брата Владимира, погибшего в Севастополе весной 1855 года.

Адъютантом В.А. Корнилова в канун Крымской войны стал лейтенант Григорий Иванович Железнов - один из самых способных молодых офицеров Черноморского флота. В начале осени 1853 года Железнов, посланный курьером в Тифлис, на пути оттуда в Сухум-Кале купил превосходную шашку. Вернувшись в Севастополь, он показал свое приобретение В. Ти­тову. Рассматривая булатный клинок прекрасной работы, Титов поинтересовался его ценой. Выяснив, что шашка обошлась всего в 13 рублей, удивился:

- «Почему так дёшево?»;

- «Может, она стоит и дороже, но мне усту­пили за эту цену и рады были сбыть: никто её не покупал».

И Григорий Железнов поведал другу ле­генду:

«Шашка эта имеет дурную славу. Говорят, будто бы каждый, кто пойдет с ней в дело, будет непременно убит или смертельно ранен. И уже несколько её владельцев преждевременно ушли в мир иной».

Узнав о поверье, Владимир Титов заметил, что не стоит иметь такую шашку, но услышал в ответ: «Я не верю предрассудкам».

Вскоре после этого разговора, 5 ноября 1853 года, произошел бой пароходо-фрегата «Владимир», на котором находился вице-адмирал В.А. Корни­лов, с турецким пароходом «Перваз-Бахри». В самом начале боя Железнов вынес из каюты шашку на слу­чай абордажа, но, едва ступив на палубу, получил смертельную рану картечью.

После того как умирающего лейтенанта унесли в каюту, мичман Титов схватил выпавшую из рук Железнова шашку и хотел выбросить её за борт, но в последнюю секунду решил оставить, как память о товарище.

В Севастополе после похорон лейтенанта его личные вещи были переданы отцу - отставному тайному советнику И. Г. Железнову, а кавказскую шашку Корнилов пожелал оставить себе. Адмиралу напомнили о трагических судьбах владельцев клинка, но это никак не повлияло на его решение.

Началась 349-дневная оборона Севасто­поля, принесшая Владимиру Алексеевичу Корнилову славу и бессмертие. Ровно че­рез 11 месяцев после гибели Железнова, 5 октября 1854 года, в половине седьмого ут­ра, союзники подвергли осаждённый город первой бомбардировке. Около 11 ча­сов дня вице-адмирал Корнилов прибыл на Малахов курган, хотя многие офицеры отговаривали его туда ехать, что бы не подвергать свою жизнь опасности. Как говорил полковник (впоследствии генерал-адъютант) Э. Тотлебен, докладывавший ему о действиях артиллерии, что Корнилов отвечал, что «имеет душевную потребность видеть наших героев на поле их отличия». Осмотрев позиции и отдав необходимые приказания об исправлении повреждений и корректировке артиллерийского огня, Корнилов решил поехать в Ушакову балку, чтобы проверить резервы.

До бруствера батареи Станис­лавского, где стояли лошади адмирала и его адъютантов, оставалось несколько шагов, когда небольшое ядро, смертельно ранив Корнилова, надвое перешибло клинок роковой шашки.

«Ну, господа, предоставляю Вам отстаивать Севастополь. Не отдавайте его!» - сказал он, собравшись с силами, обращаясь к окружавшим его офицерам и лишился чувств. Он был перенесен в морской госпиталь, где и умер после двух часов сильных страданий. Последние слова его были: «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна! Благослови Господи, Россию и Государя, спаси Севастополь и флот».

Елизавета Васильевна, вдова адмирала; долго хранила обломки, а затем передала их в создаваемый музей Севастопольской обороны. Сейчас эти обломки мирно находятся в Музее Краснознамённого Черноморского флота.

Могила лейтенанта Железнякова на старом кладбище  в Севастополе, а Корнилова -во Владимирском Соборе. Я там мальчишкой лазил в ход, ведущий вниз, под Собор, но это уже совсем другая история...