«Оранжевый след» в истории Крымской войны:

 из «Воспоминаний об осаде Севастополя майора 5-го пехотного Калужского Его Императорско-Королевского Величества Императора Германского и Короля Прусского полка Николая Семеновича Лагушинского» Лагушинского» ( Рукописи о Севастопольской обороне, собранные Государем Наследником Цесаревичем. – в 3-х тт. – Т. I. - С-Пб.: Типография Траншеля, 1872). :  

«…Другой оригинальный случай вышел с Коробкиным в столкновении с союзниками. Мы на прежнем основании оставались с ним задушевнми приятелями и всегда, если была возможность, становились на одной квартире. В это время мы жили вместе в землянке. Почти с первых дней нашего знакомства мы завели обыкновение, если кто из нас ехал куда-нибудь один, а другой оставался дома, привозить в презент что-нибудь съестное, по преимуществу сладкое.

Коробкину, не помню по какой надобности, вздумалось поехать в Бахчисарай, отстоявший от нашей позиции в 4-х верстах.

Покончивши со своими делами в Бахчисарае, он купил для меня десяток апельсин, и с этими апельсинами, как время было около полудня, зашел в гостиницу утолить свой голод, который начал его беспокоить. В гостинице он застал большую компанию французских офицеров, сидящих за разными столами и закусывающих.

Усевшись за столом, никем не занятым, в ожидании, пока лакей хлопотал исполнить его требование, он начал с любопытством рассматривать французов, так недавно бывших его врагов. Одни из них ели, другие пили вино, в то же время почти все говорили без умолку.

Когда он уже почти кончал закусывать, лакей начал разносить бокалы с шампанским между французскими офицерами, и, когда обошел всех, последний бокал поднес ему.

В это время французские офицеры притихли, один из них встал, подошел к Коробкину и предложил тост за здоровье Государя Императора.

Коробкин поклонился, взял бокал; при этом тоже встала вся компания и крикнула: «Vive l’Empereur Alexandre II!”

Этот тост был сигналом для бесконечных тостов; компания вся перемешалась; все говорили, и никто никого не слушал.

Тем временем подошли четыре английских офицера, сели к отдаленному столу, бывшему в стороне; закусивши, начали пить портер. Во время закуски и за портером никто из них не произнес ни одного слова.

Все это заметил Коробкин; будучи совершенно в противоположном настроении духа, его так и подмывало сыграть с ними какую-нибудь шутку.

Недолго думая, он велел лакею налить столько бокалов шампанского, сколько было посетителей в гостинице; когда вино было готово, он взял четыре апельсина и бросил каждому англичанину весьма метко в лоб.

Англичане вскочили, будучи настолько озадачены, что, я полагаю, менее удивились бы, если б в зало упала бомба.

Коробкин, не давая им опомниться, схватил бокал, остальные велел подавать прежде англичанам, а затем французам, и крикнул: «Vive la reine Victoria!», французы ему вторили, крикнув то же, англичане ответили «Vive l’Empereur Alexandre II!», и вся компания соединилась.

Между англичан оказался один штаб-офицер, которому Коробкин своей эксцентричностью так понравился, что он упросил дать ему на памяьт сюртук и шапку, а сам ему отдал свой красный мундир и кепи.

Коробкин с сумерками уехал из Бахчисарая и явился домой в английском костюме; отдавая мне шесть апельсинов, он сказал: «Я купил тебе десяток, но четырьмя пожертвовал для соединения представителей трех наций: русской, французской и английской», и рассказал, что с ним случилось”.